Приём на роль

Min Yoongi |Suga|Agust D| Мин Юнги
BTS
[agust d - the last]
1993.03.09
Пусан
Ни о чём не жалеет, ни о чём не мечтает, лишь бы эта жизнь оказалась последней.

Схема "родился - жил - умер" для Юнги потерпела фиаско, сменившись перманентным трэшем с редкими просветами относительного затишья. "Чёрное-белое" намешано в стойкий серый, если речь о том, что рано или поздно невзгоды отступят и придёт небывалая эйфория на землю грешную, поскольку ему, по факту, плевать.
В том, что жизнь - чашка эспрессо с запахом и привкусом дерьма, которую сам себе в здравом уме никто не закажет, Мин убедился довольно рано. Нет, в начале всё было круто, если не считать почти полное отсутствие родителей в его лихом детстве: ссадины да синяки, разбитый нос, рассечённая губа, зато выброс адреналина какой, когда навалял оборзевшему соседу по песочнице. Дальше - любовь к баскетболу, интерес к девчонкам, страсть к музыке, безразличие к учёбе. Тут тоже ещё не так паршиво, несмотря на бесконечные родительские визиты в приёмные покои директора, заканчивавшиеся для Юнги бесконечными визитами к школьному психологу. Статус "хулиганья местного разлива" обязывал.
Момент обрастания долгами похуже плесени Юнги плавно упустил и прознал на собственной шкуре, когда на очередное разбитое окно в столовке пришлось зарабатывать собственным трудом, а еды в холодильнике заметно поубавилось. Одноклассники постепенно начали забывать, что это за имя такое в списке - "Мин Юнги". У него к этому времени уже были кое-какие навыки в написании треков, и вот он торчал по вечерам на улицах в любую погоду, пытаясь впарить демо случайным прохожим за кошачьи слёзы, днём подрабатывал сначала в доставке пиццы, после - на автомойке, а по ночам участвовал в рэп-баттлах. Иногда выигрывал даже. Такой образ жизни пустил самую что ни на есть трещину в миновской крыше - добытых денег он не мог ощутить, так как все они шли в семейный бюджет. Дальше - круче. Звонки с угрозами, яростный стук в двери, слёзы матери, алкоголизм отца. Юнги семнадцать, а он уже разбит и не знает, когда это всё закончится.
Первую паническую атаку Юнги запомнил на все последующие годы. В школу его вызвали лишь за тем, чтоб сообщить, что он исключён и может катиться к херам со своими документами. До поздней ночи он шатался по закоулкам Тэгу, интуицией предчувствуя приближение чего-то ужасного, но и домой он вернуться не мог по понятной причине. И вот они, пятеро с битами на одного, ствол к виску и жирный намёк, что дети в ответе за отчие грехи. Оставшись наедине с самим собой, он дал наконец выход всем эмоциям, скопившимся за полгода провалов, следовавших один за одним. И эти эмоции чуть не свели его в могилу. Казалось, что однажды он просто забудет как дышать во время очередного приступа, и это будет означать полнейшее избавление от его личного кошмара.
В фирме отца он сначала был просто курьером, а затем его усадили в офис по правую сторону одного из начальников. Вскоре Юнги понял, почему. К нему прилипло прозвище "Шуга" от "сладкий, как сахар", и немногим позже ему предложили за раз покончить с помойной ямой. Недолго думая, Мин согласился, впоследствии приобретя отвращение к человечеству и к себе в первую очередь. На психическом здоровье это отразилось самым неблагоприятным образом. За радостными всхлипами родителей следует несколько неудачных попыток в суицид, и Юнги налегке и с минимумом средств сбегает в Пусан. Как будто это что-то изменило бы. Он знал, что черта с два, но и оставаться в родном городе больше не мог.
С тараканами, ледяными полами и ободранной одеждой он уже сроднился, перебиваясь бесчестным ремеслом карманника. Отощал - ничего не сказать, почти слился с воздухом. В рассадниках человеческой деградации обзавёлся знакомыми, вспомнил, что такое приторговывать на улицах, только теперь не текстами за дряную житуху, а наркотой. Новые приятели (хочешь жить - умей вертеться) подогнали "хеклер" 14-го года выпуска, и при очередных приступах Юнги балансировал, спуская направленное на себя оружие с предохранителя и рисуя мысленно на обоях фарш из прошибленных мозгов. А так - бич-фейс, примёрзший намертво, холодный рассудок и философия пропащих ублюдков. Жизнь потихоньку налаживалась, растеряв при этом остатки смысла. Но Юнги с горем пополам справлялся: сменил адрес, прокачал аппаратуру и в свободное время никуда не ходил, разбирая и складывая обратно технику, продолжал записывать музло в черновики. Так и выживал, без цели, без карты.
Пока его корешей не прикрыли. Надо было срочно что-то придумать, но, как назло, ноль идей, ноль мотивации. В стакане полощется высокоградусная дрянь, а Шуге, если по чесноку, насрать давным-давно.

Играли ли вы на ролевых: было дело.
Наставничество: нет.
Роль бронировалась.

Святая вода не поможет тебе.
Тысячам армий меня не сдержать.

Играли ли вы на ролевых: да
Наставничество: нет

Роль не бронировалась

Вариант №2:

Описание персонажа: Ким Сокджин, ты так любишь строить из себя кого-то, кем не являешься, считать, что познал жизнь, хотя тебе всего ничего, да и за всё это время ты ни разу не вынимал золотую ложку изо рта и за все свои проступки расплачиваешься только лишь деньгами своих родителей. Они разводятся, когда тебе едва исполняется два, потому что понимают, какую ошибку совершили в своё время, а ты так и остаёшься ненужным ни ей, ни ему ребёнком, перекочевавшим в руки персонала, который твоя мать нанимает, пока занимается своей личной жизнью, а ты для неё в этом всего лишь чёртова обуза. Помнишь, как ты в то время стараешься обратить на себя её внимание? Весь такой из себя прилежный мальчик, приносишь только отличные оценки из школы, потому что надеешься, что это подействует, что мать поймёт, что ты не ошибка, и отец осознает, что ушёл зря, что ты ему нужен. Но только ты мальчик смышлёный и быстро понимаешь, что этот вариант бесполезен, и начинаешь действовать другими способами. Учителя за голову хватаются, вызывают мать в школу, потому что «Сокджин был таким прелестным мальчиком, совсем не понимаю, что с ним стало, и почему он подрался со своим одноклассником». И получаешь только уничижительные взгляды в сторону и «мы с мужем уезжаем на пару месяцев, последите за ним, чтобы такого больше не было». А ты смотришь на закрывающуюся за матерью и отчимом дверь и чувствуешь, как сгораешь внутри. Ты, вроде бы, ещё маленький и не должен, но прекрасно понимаешь, что ничего не изменится никогда, а ты навсегда останешься ошибкой молодости. Наследником, единственным сыном, но, тем не менее, чёртовой ошибкой. С каждым годом, месяцем, днём ты разочаровываешься в жизни и людях, окружающих тебя, всё больше и больше. А образ бунтаря настолько прочно срастается с твоим истинным я, что разделить их возможным уже не представляется. Да и от унижения людей - как морального, так и физического, - ты начинаешь получать хоть какое-то удовлетворение. Потому что у них, твоих «жертв», есть всё то, чего никогда не было и не будет у тебя – чёртова любовь тех людей, которых можно называть родителями, не кривясь, – а ты всего лишь делаешь их жизнь не такой приторной, вносишь немного интереса и вообще полезную функцию в себе несёшь. И в итоге тебя просто ссылают в Пусан, чтобы ты не болтался под ногами – ты не против такой перспективы, потому что с матерью ты уже в принципе предпочитаешь не пересекаться, а от постоянного контроля прислуги дома ты чертовски устал. Твоя завышенная самооценка – это своего рода защитная реакция. Твой главный страх – полюбить кого-то сильнее, чем ты любишь себя. Второго предательства в своей жизни выдержать не сможешь. Поэтому проще захлебнуться в одиночестве, чем подставить вторую щеку для удара. А еще проще завести какого-нибудь питомца, ведь животных ты просто обожаешь. И нельзя сказать, что у тебя плохое чувство юмора, нет, напротив ты тот еще весельчак. Новый город должен подарить тебе глоток воздуха. Второе дыхание. Вторую попытку на нормальную жизнь. Добро пожаловать в Пусан, Ким Сокджин.

Играли ли вы на ролевых: да.
Наставничество: нет.
Бронировалась ли роль и у какого Хранителя: нет.